Рецензия
Роман о добре и зле, которые больше не знают, кто они на самом деле
Писать рецензию на книгу, которая вышла почти полтора года назад, — задача простая. Все, кто хотели, текст прочли, а критики давно высказались: «…самый читательский роман», «…выдуманный Сальниковым мир — осиянный любовью рай», «…нет положительных и отрицательных персонажей. Есть только счастливые и несчастливые».
Сам автор раздал десятки интервью — даже мне, проявившей должное терпение, досталось. В них Сальников не скупился на определения. Вовлекающий, сюжетный, книга-приключение — вот как он отзывался об «Оккульттрегере». И жанр — городское фэнтези — тоже определил сам. Всё, что стоило сказать, за полтора года прозвучало и ни один раз. Выходит, писать рецензию на такую книгу — задача трудная.
Сальников рассказывает об Урале, населённом не столько людьми, сколько херувимами, демонами и оккульттрегерами (по-простому ведьмами) с гомункулами. Сущности, которые должны бы находиться на изнанке земного мира, живут себе в городах и успешно прикидываются нами. Все они нужны друг другу и в конечном итоге людям, потому что преобразуют разрушительную энергию в тепло, обогревают города и спасают нас от некой мути. Роман Сальникова — перевёрнутый, но при этом очень знакомый, мир. От текста может пахнуть бандитскими разборками девяностых, а иногда тянет спиртовыми парами «Москвы — Петушков» Ерофеева, которые, сколь угодно не насыщай бытовыми деталями и житейскими подробностями, были и останутся вне времени. «Оккульттрегер» показывает, что добро и зло не так уж и отличаются друг от друга. Не в смысле, что можно всё, раз уж ты херувим или чёрт. А в смысле, что грань часто размыта и легко обратиться в полную свою противоположность.
Россия в мире фантастических допущений смотрится привычно и даже обыденно — её часто туда отправляют. Вот и ещё одно творение за подписью Алексея Сальникова поступило в коллекцию. Его Россия — это Урал. Ангельско-демонический, буднично кровавый, пьюще святой. Черти похожи на добропорядочных и успешных граждан, ангелы — настоящие маргиналы, которые бухают и вот-вот бросятся на окружающих с розочкой в руках. Вы бы точно не захотели себе таких соседей. И мать одиночка не та, кем кажется, а оккульттрегер с гомункулом на руках. Банальные и узнаваемые каждому персонажи оборачиваются духовными сущностями. Подмывает спросить: а кем обернёмся мы? Демоны и ангелы, попав на Урал, обрусели. И видит бог, я не знаю хорошо это или нет, просто в мире Сальникова это факт. А происходит ли обратный процесс? И чего больше в нас самих: демонического или ангельского?
«Тоска по серости и быту», — написала Галина Юзефович об этом романе и с ней сложно не согласиться. Сальников создаёт бытовуху намеренно провинциального, терпкого разлива, где и девяностые хорошо слышны, и мир — маленький, но суровый. У бытовухи тоже должен быть свой гимн. Как будто бы мало таких в российской литературе последних 30 или 50 лет — возразите вы. И правда, немало. Но «Оккульттрегер» всё-таки звучит немного по-другому. Он о любви к рутине и сопутствующей ей лёгкой тоске. Так о российской безнадёге пишут редко — чтобы к концу книги она просветлела настолько, что и вовсе перестала быть безнадёгой.
От Алексея я узнала, что «Оккульттрегер», прежде чем стать самостоятельной книгой, промелькнул в другом его романе «Опосредованно». В книге, которая вышла в 2019 году, есть короткий эпизод. Героиня оставляет писателю-фантасту стихотворение в его записной книге. Она пролистывает её и мельком видит несколько записей. Одна из них всего два слова: оператор гомункула. Как утверждает Алексей в интервью, тогда идея «Оккульттрегера» ему в голову не приходила. Значит, новый роман собирался быть написанным ещё до того, как автор его придумал. Полумистическая история выходит — как раз в духе последнего текста Сальникова.
Алексей Сальников сам обозначил «Оккульттрегер» как городское фэнтези. И критикам остаётся только спорить — можно ли жанровый текст приписать к большой литературе, и если да, то каким именно образом.
Давайте я скажу, что-нибудь радикальное, например, что «Оккульттрегер» — это чистый жанр. Я не вижу в нём черты большой литературы, и тут автор и его поклонники должны на меня крепко обидеться. Но вспомните, что делает Сальников с нашим миром, — он переворачивает его с ног на голову. Может быть русской литературе и нам тоже стоит повернуться как-нибудь так, чтобы увидеть: жанровый роман, хорошо и крепко написанный, не нуждается в помощи адвоката. Он может говорить сам за себя и стоять на одной полке с серьёзными книгами, потому что темы, которые он затрагивает, ничуть не меньше или скучнее.
Алексей Сальников сказал мне парадоксальную вещь: «Писательство — довольно безалаберное занятие. Да что угодно тяжелее, чем писательство!» Может, ради разнообразия, российской литературе нужны тексты, звучащие так, будто работать над ними было легче всего на свете.
