Рецензия
Дороги связывают или разъединяют людей? Автор отвечает на этот вопрос, отправляя своих героев в путешествие…
В аэропорту Стамбула немолодой мужчина после сорокалетней разлуки встречает свою первую любовь — так начинается роман-маршрут Андрея Дмитриева «Ветер Трои». Из романтики турецкого аэропорта читатель переносится в мрачный реализм Советского Союза — в детство и юность героев. История Тихонина — так зовут мужчину — и его возлюбленной Марии началась, когда они были ещё школьниками. Но обстоятельства жизни разлучили их на долгие годы, и их дороги буквально разошлись: она уехала из страны, он остался, но потом всю жизнь колесил по миру. Масштабность произошедших за это время событий сбивает с толку. Тоскливая ретроспектива в СССР из солнечной Турции даже заставляет подзабыть о заявленном в начале маршруте, но тем интереснее возвращение.
Дмитриеву удалось отлично передать мир другой страны — специфику людей и природы, культуры и кухни: страницы разве что не пахнут пирогом из Бахчедере. Его история почти осязаема: усталость от дороги, боль в спине, отельный секс — каким он может быть после стольких лет, — всё у Дмитриева по-настоящему. И, как это обычно бывает в дорожных сюжетах, случаются судьбоносные встречи. Так, в Музее Трои прохожая называет Тихонина Ахиллом, и это сравнение становится лейтмотивом романа. Медная седина (о которой Дмитриев напоминает при каждом удобном случае) обретает на его голове форму шлема античного героя. Позже, когда Тихонин будет объявлен в розыск, все те, с кем будет говорить полиция двух стран, описывая его, сойдутся только в одном: на голове он носил «шлем» медной седины.
Этим шлемом Тихонин всю жизнь защищается — или даже закрывается — от ударов судьбы. Именно шлем не даёт возможности посмотреть правде в глаза и принять реальность: рядом с ним не идеальная древнегреческая богиня, а капризная, непостоянная, неэмпатичная женщина.
Незавершённость триггерит обоих. Сейчас бы сказали, что каждому из них нужно закрыть гештальт. Марию не отпускает то, что было начато когда-то. Тихонин и вовсе одержим — вся его жизнь проходит в метаниях. Он обаятелен, добр, мил, но в конечном счёте инфантилен.
«Можно сказать, что у Тихонина не было цели жизни. Можно сказать иначе: цель была, но он не видел средств её достичь. И это не была цель, которая манит издали, маячит впереди, пусть даже и в конце маршрута — она осталась позади, не будучи достигнутой, и, если бы Тихонин обернулся на ходу, то оказалось бы, что цель его давно скрылась из вида, — не стоило и оборачиваться. И эта цель была Мария».
Встреча с Марией после стольких лет для Тихонина оказалась тем недостающим, что всё это время мешало герою повзрослеть. Парадоксально, что пока на голове Тихонина была седина — ни старым, ни взрослым он не был; но, сбрив её, герой мгновенно становится стариком. Эта перемена подкрепляется и сменой языка: если вначале текст изобилует «трэшами», «приколами» и прочими словечками, то с взрослением Тихонина каламбуры и сленг пропадают, речь становится размеренной и поэтичной.
Пелена одержимости, долгое время застилавшая Тихонину глаза, сошла, и повзрослевший герой в финале наконец видит реальность.
«Мне иногда кажется, — добавил он чуть позже, — что моя жизнь — сплошной побег по кругу».
Есть в жизни человека какая-то невидимая, но очень мощная сила, способная влиять на судьбы, — это ветер. Судьбу Тихонина определило воспоминание о первой и единственной любви. Его ветер веял из древнего города, стоящего в руинах великой любви.
